“Я — есть движение, я — есть статика”. Изнемогая от голода и жажды посреди заваленной шахты, штейгер Шестернац повторял заветные слова снова и снова. Попытки гоблина зарядить обесточенный бур собственным пальцем могли показаться безумием, но для него это стало самым логичным путем спасения. С самого рождения Шестернац верил в идеалы инженерии, и в то, что дорога в будущее устлана шестеренками. Однако после недели заточения, недели наполненной ужасом и отчаянием, его вера пошатнулась. “Всего